12 лет рабства — Актёры русской озвучки и дубляжа

Актёру удалось мастерски передать передал путь своего персонажа от достоинства к отчаянию и обратно. Его голос в начале — мягкий, образованный баритон скрипача, к середине превращается в хриплый шёпот, а в сцене у виселицы звучит как надрывный крик души сквозь стиснутые зубы.

Персонаж Исаева получился самым настоящим харизматичным монстром — его Эппс шепелявит слащавыми нотками до тех пор, пока не взрывается пьяным рёвом.

Афроамериканская рабыня Пэтси у Саркисовой получилась будто живая рана: её голос то звучит как детский лепет, то превращается в вой при бичевании.

Харитонова придала жене плантатора ядовитую истеричность — её высокий голос срывается на визг, а в моменты ревности копирует интонации мужа, будто эхо безумия.

У Балабаева Форд вышел с лицемерной вежливостью — его бархатный бас подчёркивает цинизм, как если бы он читал проповедь над могилой.

У известного артиста озвучивания надсмотрщик вышел гиперактивным психопатом. Артисту дублирования удалось блестяще изобразить как его мерзкое хихиканье, так и визгливые угрозы.

Удивительно, как комичный актёр весьма убедительно перевоплощается в торгаша-циника, чья речь быстра, с глотанием слов, словно он боится, как бы совесть не догнала его.

Африкантова сыграла усталую мудрость. Каждая фраза её героини звучит словно приговор, вынесенный всему миру.

Порабощённую женщину, которую продали на аукционе в Вирджинии, Королёва наделила тихим безумием. А всё потому, что после разлучения с дочерью вся жизнь героини превратилась в неизбывную тоску и печаль о ребёнке.

Юная актриса со свойственной ей непосредственностью передаёт детскую травму, что одновременно и режет слух наивностью, и доводит до слёз.